Неточные совпадения
Толпа раздалась, чтобы дать дорогу подходившему к столу Сергею Ивановичу. Сергей Иванович, выждав окончания речи ядовитого дворянина,
сказал, что ему кажется, что вернее всего было бы справиться со статьей закона, и попросил
секретаря найти статью. В статье было сказано, что в случае разногласия надо баллотировать.
— Да ведь они по ревизской сказке числятся? —
сказал секретарь.
— Ну, так чего же вы оробели? —
сказал секретарь, — один умер, другой родится, а все в дело годится.
Молодой малый в капральском мундире проворно подбежал к Пугачеву. «Читай вслух», —
сказал самозванец, отдавая ему бумагу. Я чрезвычайно любопытствовал узнать, о чем дядька мой вздумал писать Пугачеву. Обер-секретарь громогласно стал по складам читать следующее...
В это время из толпы народа, вижу, выступил мой Савельич, подходит к Пугачеву и подает ему лист бумаги. Я не мог придумать, что из того выйдет. «Это что?» — спросил важно Пугачев. «Прочитай, так изволишь увидеть», — отвечал Савельич. Пугачев принял бумагу и долго рассматривал с видом значительным. «Что ты так мудрено пишешь? —
сказал он наконец. — Наши светлые очи не могут тут ничего разобрать. Где мой обер-секретарь?»
— Дочитывай, —
сказал Пугачев.
Секретарь продолжал...
Народились какие-то «вундеркинды», один из них, крепенький мальчик лет двадцати, гладкий и ловкий, как налим, высоколобый, с дерзкими глазами вертелся около Варвары в качестве ее
секретаря и учителя английского языка. Как-то при нем Самгин
сказал...
Губернатор ласково хлопнул рукой по его ладони и повел к себе, показал экипаж, удобный и покойный, —
сказал, что и кухня поедет за ним, и карты захватит. «В пикет будем сражаться, — прибавил он, — и мне веселее ехать, чем с одним
секретарем, которому много будет дела».
Дорогой адмирал послал
сказать начальнику города, что он желает видеть его у себя и удивляется, что тот не хочет показаться. Велено прибавить, что мы пойдем сами в замок видеть их двор. Это очень подействовало. Чиновник, или
секретарь начальника, отвечал, что если мы имеем
сказать что-нибудь важное, так он, пожалуй, и приедет.
Они уехали,
сказав, что свидание назначено завтра, 9-го числа, что рентмейстер, первый после губернатора чиновник в городе, и два губернаторские
секретаря приедут известить нас, когда губернатор будет готов принять.
Потом
секретарь и баниосы начали предлагать вопросы: «Что нас заставляет идти внезапно?» — «Нечего здесь больше делать», — отвечали им. «Объяснена ли причина в письме к губернатору?» — «В этих бумагах объяснены мои намерения», — приказал
сказать адмирал.
— Да как же, —
сказал он. — Мы не поставили в ответе: «виновна, но без намерения лишить жизни». Мне сейчас
секретарь говорил, — прокурор подводит ее под 15 лет каторги.
— Да я думаю, отравление, — как будто равнодушно
сказал секретарь.
Тут, по счастью, я вспомнил, что в Париже, в нашем посольстве, объявляя Сазонову приказ государя возвратиться в Россию,
секретарь встал, и Сазонов, ничего не подозревая, тоже встал, а
секретарь это делал из глубокого чувства долга, требующего, чтоб верноподданный держал спину на ногах и несколько согбенную голову, внимая монаршую волю. А потому, по мере того как консул вставал, я глубже и покойнее усаживался в креслах и, желая, чтоб он это заметил,
сказал ему, кивая головой...
Когда умер Иосиф II,
секретарь, не зная, как доложить Кауницу, решился
сказать: «Ныне царствующий император Леопольд».
— Дай бог, —
сказал голова, выразив на лице своем что-то подобное улыбке. — Теперь еще, слава богу, винниц развелось немного. А вот в старое время, когда провожал я царицу по Переяславской дороге, еще покойный Безбородько… [Безбородко —
секретарь Екатерины II, в качестве министра иностранных дел сопровождал ее во время поездки в Крым.]
Сказал княгине
секретарь, —
Не ездит так и государь...
— Я вас не спрашиваю, какое именно дело, — мое дело только об вас доложить. А без
секретаря, я
сказал, докладывать о вас не пойду.
Ивашевы много тебе велят
сказать хорошего; Камилла Петровна расспрашивала меня о всех твоих домашних, — она живо помнит то время, когда исполняла должность твоего
секретаря.
Вот тебе и началось: сестрица вертит Лаптевым, братец —
секретарем у генерала Блинова, — нечего
сказать, хорошенькая парочка.
— А, —
скажет секретарь, — ну, теперь поздно, пора водку пить, приходите завтра.
Иду я это к
секретарю, говорю ему: «Иван Никитич! состоя на службе пятнадцать лет, я хоша не имею ни жены, ни детей, но будучи, так
сказать, обуреваем… осмеливаюсь»… ну, и так далее.
Статский советник Фурначев оскорбился; он справедливо нашел, что в Крутогорске столько губернских
секретарей, которые, так
сказать, созданы в меру Емельяна, что странно и даже неприлично возлагать такое поручение на статского советника.
Всякий начальник, взглянув на аттестат, прямо
скажет: «Были вы, милостивый государь,
секретарем губернского правления, понизили вас сначала в тюремные смотрители, а тут и совсем выгнали: как я вас могу принять!» Ведь он, эхидная душа, поступаючи так со мной, понимал это, и что ж мне после того осталось делать?
— Извините, господа, что я позадержал немного, — начал он, садясь на свое председательское место, и потом, обратившись к
секретарю,
сказал: — Подайте мне залоги, которые представлены к сегодняшним торгам.
В настоящий свой проезд князь, посидев со старухой, отправился, как это всякий раз почти делал, посетить кой-кого из своих городских знакомых и сначала завернул в присутственные места, где в уездном суде, не застав членов,
сказал небольшую любезность
секретарю, ласково поклонился попавшемуся у дверей земского суда рассыльному, а встретив на улице исправника, выразил самую неподдельную, самую искреннюю радость и по крайней мере около пяти минут держал его за обе руки, сжимая их с чувством.
— Да, она ее мучит, бедняжку, своей страшной скупостью, и странно, — прибавил он с чувством более сильным, чем то, которое мог иметь просто к родственнице. — Какая была прелестная, милая, чудная женщина! Я не могу понять, отчего она так переменилась. Ты не видел там, у ней, ее
секретаря какого-то? И что за манера русской барыне иметь
секретаря? —
сказал он, сердито отходя от меня.
Я
сказал секретарю, что мною речь уже послана, и показал ему телеграфную квитанцию.
Секретарь пришел в ужас.
После речи Батенева устроилось путешествие, причем снова была пропета песнь: «Отец духов, творец вселенной!», и шли в таком порядке: собиратели милостыни (Антип Ильич и Аггей Никитич) с жезлами в руках; обрядоначальник (доктор Сверстов) с мечом;
секретарь (gnadige Frau) с актами; оба надзирателя со свечами; мастер стула тоже со свечой. По окончании шествия обрядоначальник положил знак умершего на пьедестал, а великий мастер
сказал...
Секретарь с усмешкой
сказал, что „бедному удобнее в царствие Божие внити“, чтό мы и без его благородия знали, а отец ключарь при сем рассказали небезынтересный анекдот об одном академическом студенте, который впоследствии был знаменитым святителем и проповедником.
Все, что Фома
сказал и сделал в этот вечер, возбудило у веселого
секретаря большое любопытство к Фоме, а потом он чувствовал себя польщенным откровенностью молодого богача.
— Нашел кого поминать, подлеца! — злобно
сказал секретарь.
— Это статс-секретарь? —
сказал он.
За обедом мужики всё меня расспрашивали: какой на мне чин от государя. Очень было трудно им это объяснить. «Как, — говорят, — твой чин называется?» Я
сказал, что на мне чин коллежского
секретаря. «Где же это ты секлетарем служишь?» — допытываются. Я
сказал, что нигде не служу. Опять спрашивают: «Какой же ты секлетарь, коли не служишь? Где же твое секлетарство?» Я рассказывал, что это только наименование такое. Ничего не поняли.
— Нечего делать, прочитайте, Тарас Тихонович, —
сказал судья, обращаясь к
секретарю с видом неудовольствия, причем нос его невольно понюхал верхнюю губу, что обыкновенно он делал прежде только от большого удовольствия. Такое самоуправство носа причинило судье еще более досады. Он вынул платок и смел с верхней губы весь табак, чтобы наказать дерзость его.
— Прочитайте, Тарас Тихонович! —
сказал судья, оборотившись к
секретарю.
Надо
сказать, что пробуждение стариков посредством музыки Аполлона продолжалось со стороны кандидата,
секретаря правления и библиотекаря точно так же, как оно производилось студентом первого курса.
Наконец наговорившись, а еще более намолчавшись вдоволь и выкуривши сигарку в весьма покойных креслах с откидными спинками, он, наконец, как будто вдруг вспомнил и
сказал секретарю, остановившемуся у дверей с бумагами для доклада: «Да, ведь там стоит, кажется, чиновник;
скажите ему, что он может войти».
— Но, ваше превосходительство, —
сказал Акакий Акакиевич, стараясь собрать всю небольшую горсть присутствия духа, какая только в нем была, и чувствуя в то же время, что он вспотел ужасным образом, — я ваше превосходительство осмелился утрудить потому, что
секретари того… ненадежный народ…
Новиков смотрел на него во все глаза, ничего не понимая, и, наконец, спросил: «Что будет угодно приказать?» Председатель обратился ко мне и
сказал мне очень серьезно: «Сергей Тимофеевич, не угодно ли вам потрудиться и вразумить господина
секретаря, в чем состоит его должность.
Председатель наш хорошо знал, что я и Новиков вовсе не знакомы с канцелярским порядком, захотел позабавиться над нами и
сказал: «Господин
секретарь, извольте исполнять вашу должность».
«Ты у меня, — говорят, — Николай, нежный. Отчего это только, я понять не могу, отчего она у нас такая деревянная?» —
скажут опять на сестрицу. — А я, — продолжал Николай Афанасьевич, улыбнувшись, — я эту речь их сейчас, как
секретарь, под сукно, под сукно. «Сестрица! — шепчу, — сестрица, просите скорей ручку поцеловать!»
Советница. Вы правду
сказали: он ни с кем в жизнь свою не обходился, как с
секретарями и подьячими.
— Дело-то верное, Михайло Потапыч, — настаивал Сосунов. — Уж ежели кому Секлетинья
скажет что, так тому и быть. Щепочки-то она пущала по воде неспроста… А уж я тебя не забуду, Михайло Потапыч, только бы мне от Угрюмова избавиться. Уж подумывал в консисторию
секретарем поступить к протопопу Мелетию, да жалованья у них двадцать семь рублей на ассигнации в год…
Дарьялов(
секретарю). Позовите Софью Михайловну, что она там сидит, и Аматурова тоже!
Скажите им, что собрание сейчас откроется.
Ничем не оскорблялась Ольга Панфиловна, кроме только одного: ежели кто усомнится в ее «благородстве», ежели
скажет кто, что чин губернского
секретаря не важен.
— И я согласен! —
сказал серб Ботич, выдававший себя за
секретаря какого-то посольства и прокучивавший ежедневно массы денег.
— Нет, вы пишите, я продиктую вам, —
сказала Бодростина, и когда
секретарь взял карандаш и бумагу, Глафира Васильевна прочитала ему надпись и затем бросила конверт в огонь и, встав, заслонила собою пылающий камин.
— Надпиши, —
сказал он
секретарю, и, продиктовав ему надпись, велел запечатать конверт гербовою печатью и уложить в портфель.
Получив этот рескрипт, князь Голицын послал в Алексеевский равелин
секретаря следственной комиссии Ушакова. Ушаков объявил заключенной, что в случае дальнейшего упорства ее во лжи будут употреблены крайние способы для узнания самых тайных ее мыслей.Пленница клялась, что показала одну только сущую правду, и говорила с такою твердостию, с такою уверенностью, что Ушаков, возвратясь к фельдмаршалу, выразил ему личное свое убеждение, что она
сказала всю правду.